РЕШКА

Компиляция из дневниковых записей и воспоминаний С. А. 
«Всё, что я расскажу, началась несколько лет назад после звонка друга, моего однокурсника. Не обращайте внимания на стиль – у нас привычка, ещё с учёбы в МГУ, говорить иногда в рифму. Это помогало от похмелья лучше, чем огуречный рассол. Ну и веселее как-то. Так и прицепилась привычка в нашем круге, но теперь уже выветрилась. И это хорошо. 
 – Привет, Сергей. Ты мне очень нужен. 
 – Ни свет ни заря – поднимайте якоря. Я готов.
 – Будь другом, встретимся у меня, завтра в 10. Помнишь адрес?»
 
Выйдя на балкон весенним утром следующего дня и вдохнув не успевший согреться холодный ночной воздух, Сергей Афанасьевич посмотрел вдаль и начал рефлекторно перебирать рифму: 
Укрылось утро за кромкой леса,
Бельё тумана
С плеч великана
Мороз развесил
На стрелах крана.
Бельё…
 – Марочка, моя рубашка ещё мокрая?! 
 Сергей Афанасьевич вспомнил, что договорился с Петром о встрече.
 – Да успеешь ты, успеешь… Да, пожалуй, мокровата. Ну, одень свитер, как обычно. Велика важность. Ты же к Петюне собрался? Поцелуй его за меня… – Маргарита весело подмигнула.
 – Петюне? Петюне?!.. Ах ты… Ах ты… ведьма… Заигрываешь с моими друзьями?
 – Ревнуешь? Накажи! Зайчик ты мой пушистый,  – Маргарита схватила мужа за плечи недалеко от шеи и затрясла, как обычно играют с кошками. Она любила котов, но после смерти Барсика котёнка не взяли из-за аллергии мужа. 
 – Наказать? Ты хочешь увидеть моё мужское звериное начало? Нет уж. Жди от меня… эпиграммы, что ли. Они ведь прилипают и не забываются. Сама себе будешь потом напевать. Помнишь, Настю из агитбригады ведьмой прозвали? И ведь прилипло к ней: Настя-ведьмочка. Она блудливая была, эта Настенька, и любила в основном студентиков-арабов, негритят. Наших не баловала. Так вот, эта песенка о ней была – я её тогда сочинил. Сейчас, сейчас, как же там…
 
Сергей Афанасьевич помурлыкал, помурлыкал и пропел:
Возвращаясь поутру
В маленькую конуру,
Ведьма часто приносила
Сувениры из могилы:
Череп, кости, башмаки,
Иногда часы, браслеты,
Дорогие сигареты,
А однажды притащила
Иностранца из Манилы.
Ночью, бедный, так кряхтел, 
Что сбежали все соседи,
Даже чёрт не утерпел.
И теперь она одна
Сидит томно у окна.
– Это не про меня. Я другая.
 – Все вы похожи. Ладно, отложу свою месть – но ты трепещи. Нет ничего больнее слова.
 
Сергей Афанасьевич полностью доверял Маргарите, а показной ревностью поддерживал её своеобразную игру. Она же постоянно проверяла на нём свою женскую привлекательность.
 – А может, ну его? Не идти никуда… А, Марочка?
 – Иногда великие дела начинаются с похода в уборную. Брось монетку. Пусть выпадет решка.
 
Выйдя из метро, Сергей Афанасьевич направился к огромному серому зданию, напоминающему скалу и запомнившемуся ему ещё с детства своей мрачной сосредоточенностью. Дверь едва поддалась. 
 – Мне на второй. То есть в 205-й. 
 – Ваша фамилия? Так, Ваш паспорт. Вот пропуск – не забудьте поставить время выхода.
 
Специфический министерский запах въелся в стены. 
 – К Петру Афанасьевичу можно?
 – Присядьте. Одну минуту, я узнаю… Да, проходите.
 – О-о, сколько лет? Да ты прям атлет!
 – Это всё лыжи. Да зимы уже нет.
 – Ну, давай к делу. Меня, так сказать, не по профилю привлекли: разговор зашёл… там, – показывает пальцем на потолок. – В общем, вспомнили, что я по молодёжи был когда-то. Нужен креативный, очень талантливый и модный в их среде – вроде тебя. Хотя… мы не молоды уже. Время летит, да… Короче, лови момент.
 – Да я готов. О чём снимать? 
 – Про бога.
 – Вообще? Или про какого-то конкретно?
 – Ну ясно – про Христа. Завтра в Переделкино на подворье в 11.30. Не забудь «Отче наш» прочитать на ночь. Его Святейшество благословит на важное дело и даст все цэ-у.
 – Постой, постой, э-та, по-стой… Я же … некрещёный, я агностик, ё-маё, – Сергей Афанасьевич от неожиданности смутился и залепетал, как уличный мальчишка.
 – Сергей, не ёрзай на стуле, если уже сел. Всё решено и назад хода нет. Святейшему ангелы уже нашептали в уши. Все подписались, тебе мелочь осталась – всё снять, продумать там… ну, ты знаешь. Это твоё.
 – Погоди, Афанасич. Ты что, не знаешь? Я же …эта. Как сказать? Из жидов мы. Еврей то есть я.
 – Да ладно, не кривляйся. Ты же наш. Сергей Арт… Как ты? Артемьевич или Артамонович?
 – Афанасьевич. Батя у меня – Афанасий Борисович, как у тебя. А дед – Борис Моисеевич. В те времена… Сам знаешь…
 – Ну даёшь! Я думал, ты наш. Ишь, как спрятался! Ну, не важно. Теперь будешь крещёным – после благословения Его Святейшества, так сказать. От преизбытка этой, то есть – благодати. Стяжаешь, так сказать. Короче, друг мой. Я тебя жду там, перед въездом. Не опаздывай – чревато. Мне пора. Всё, пока, пока.

Добавить комментарий