Синедрион или Лифостротон

Народ собрался на площадь перед судейским местом. Был праздник, 15 нисана, второй день опресноков и день приготовления к субботе. Вчера до захода солнца все готовили и ели пасху. Иисус был уже в претории. Стоял гул, обсуждали происшедшее. Дальше от претории толпа была менее плотная и более рассудительная:
 – С утра заседал синедрион и признал назорея повинным смерти.
 – А кто им даст исполнить решение? Камни римляне запретили.
 – Так его приговорили повесить на древе, как лжепророка.
 – Ну и кто даст повесить?
 – Так сами римляне и повесят на крест. Только будут думать, что убивают бунтаря против кесаря.
 – А-а, вот они каковы, наши мудрецы! Научились убивать руками римлян. Но Пилата не обманешь, говорят, он хитёр, как лис.

Пришедшие из Галилеи стояли особняком вдалеке и молчали. Они привыкли, что Иисусу оказывали уважение, и были подавлены происходящим. В претории произошло движение, и народ мгновенно смолк. Все взоры обратились к помосту с седалищем Пилата. Через минуту всё загудело ещё громче, воздух был переполнен криками, руганью, спорами. 
 – Суд решил. На суде разобрали дело. Значит, так и есть. 
 – С судом не поспоришь. Всё по закону. 
 – А-га, по закону! Как же! Да в синедрионе одно начальство, и все их мысли – о деньгах и должностях.
 – Зачем клевещешь? Гамлиэль бы не допустил беззакония. В синедрионе – уважаемые люди. Они бы не стали молчать.
 – Закон либо во всём соблюдать, либо отменять и жить по римскому праву.
 – Да ты что? Тише ты.
 – А что. Прелюбодействуют открыто. Таких по закону нужно камнями… А во внутреннем дворе торгуют животными. А сколько их уже живёт по-эллински. Ну и что? Кого осудили?
 – Так для римлян это не преступление. Они не позволят!
 – А я и говорю. Закон Моисея не действует. Теперь законодатель в Риме, и сила у него. Может, время закона прошло?
Синедрион
К разговору присоединился странно одетый и совершенно рыжий паломник из Антиохии:
 – Я слышал, Иисус не соблюдал закон, чтобы показать, что от закона нужно взять главное, – смысл, а не букву. То, что можно иметь в сердце, а не в свитках. Но его не слушает никто, все боятся нарушить мелочные правила. Ну а когда невозможно исполнить закон даже в главном, говорят: что поделаешь, не вина, мол, человека.
 – А ты кто, из книжников? Одежда у тебя, не как у наших.
 
Рыжий, кажется, не услышал:
 – Когда закон соблюдается там, где выгодно, а в остальном нет, это произвол и хуже беззакония.
 – О том и речь, – поддержал рыжего лысый коротышка.
 – Где хочу, там исполняю. Разве это закон? Фарисеи и священники стараются придумать побольше правил, которые можно соблюдать, – про десятину и прочее. А где римляне им запретили, стараются молчать. Всё толкуют, как соблюсти, не соблюдая. Одно лицемерие развилось от такого положения.
 – Ну и как победить это?
 – Сначала понять. Без этого ничего не сделать. Это им Иисус объяснял, а теперь и его убьют. Что ещё нужно, чтобы увидеть: закона больше нет. 
 
Видно было, что вышел Пилат и что-то говорил к народу. Раздались крики: Варавву, Варавву.
 – Неужто Варавву просят отпустить? Убийцу?
 – Вот о чём и говорю! Суд по форме – правый, а по совести – лживый.
 – Этот никого не убил, а отпускают убийцу. Это что же, римляне помешали закон соблюсти?
 
Народ возле претории распалялся. Все громко кричали: 
 – Распни его! Распни!
 – Опозорил народ.
 – Назвался машиахом, спаси себя и нас. 
 – Язычники думают, что повесят царя иудейского. Позор нам.
 – Какой он царь?
 – Будешь висеть, как удавленина.
 – А мы ему Осанну пели. Тьфу.
 – Обманул нас, Бога нет с тобой.
 – Да мы лучше сами тебя убьём.
 – Не дадут. Но Бог всё видит. Пусть кровь твоя на нас будет.
 – Смоем позор его кровью!
 – Как мы могли поверить ему? 
 – Обманщик! Всех обманул!
 – Будь ты проклят!
 – Самозванец!
 
Те, что стояли поодаль, приблизились к толпе, пытаясь увидеть Иисуса. Несогласные и неопределившиеся по-прежнему стояли небольшими группами. Они почти кричали, чтобы услышать друг друга за гулом толпы:
 – Это об Иисусе! Требуют его распять. Недели не прошло, как кричали «Осанна». И встречали как мессию…
 – Первосвященники убедили всех, что он лжепророк и лжемессия.
 – И как же?
 – Все на суде слышали, как он сказал: явлюсь на облаках. Как языческий бог.
 – Не верю!
 – Так и есть. Он сам подтвердил, что он сын бога.
 – Каиафа, говорят, по наитию свыше спросил: а может, ты сын Благословенного? Его так язычники называли, из которых он бесов якобы изгонял. А он взял и принял их поклонение, признал себя сыном Бога. Ещё и добавил: приду, говорит, на облаках, увидите меня. Так Каиафа от радости одежду разорвал.
 – Бесноватые? Кто их слушает? А разве в псалме не сказано: Ты сын мой, я ныне родил Тебя? Мессия – он сын Божий, хотя и человек. А если Иисус и есть мессия?
 – Ага. А кого слушать – рыбаков неграмотных из Галилеи? Да они и на праздники не приходят, и верят всяким басням про чудеса. Если он и вправду спасал других, себя уж точно спасёт.
Суд Пилата
 – Ну, так начальство и говорит: пусть, мол, сойдёт с креста или Бог Илью пошлёт, раз он мессия, и тот снимет его. Ещё говорят: если мы ошиблись, Бог не допустит, чтобы язычники распяли помазанника. Про машиаха сказано Богом: услышу его и избавлю его.
 – Если Бог не допустит, то и начальству, и священству конец! Вместе с их судом и законом.
 – Как? 
 – Бог найдёт, как. Сделает так, чтобы все увидели, что закон Моисея прекратился. Из-за них.
 – Так что, будем как язычники жить, без закона? 
 – Будет новый завет с Богом.
 – А-га. Дождёмся! Иисуса убьют, будем другого ждать?
 
Неожиданно всё стихло.

Возле претории началось движение народа. 

Добавить комментарий