К сожаленью, день рожденья…
Материалы сценария. Рождение свыше.
Прохор стоял на тропе, ведущей к окраине Эфеса, где он жил со старцем. Храм Артемиды возвышался над городом, позлащённый закатом. Его размеры и великолепие поражали воображение. Казалось, всем городом невозможно было собрать, отделать и сложить такие камни за столетия. Жалкие постройки вокруг строились годами, но ни одна из них не сравнилась бы даже с одной пилястрой на колонне храма. «Это постройки допотопных титанов, о которых сказано в книге Бытия. Но они были не столько сильные, сколько умные, – подумал про себя Прохор. – А вот эти маленькие камни… Это уже наши – ими заложили провалы». Замелькали свечи, и раздались слаженные переливы голосов. Сегодня у них праздник. Процессия шла от города к храму – множество, множество огоньков и нарастающий хор голосов. Шествие остановилось перед вратами. Жрец что-то громко возглашал, взлетало кропило, затем процессия пошла вокруг храма. Прохор побежал к дому. Старец не любил опозданий на вечерние беседы и записи. Он плохо видел и поэтому любил рассказы, особенно путешествующих. А сегодня были гости. Прохор бегал к знакомому лавочнику за лакомством для гостей. – Прохор, ты куда пропал, дитя моё. Гости заждались. Подай нам горячей воды с финиками и вина. Ты принёс этот вкусный сыр от Акестора? Ага, и его клади. Прохор сел к гостям, старец продолжил, обращаясь ко всем: – Ну, братья, поблагодарим Бога за эту пищу на трапезе и за благодать общения. Преломим хлеб в воспоминание Господа нашего Иисуса Христа, умершего за нас, чтобы мы имели веру и упование на Бога. Преломим, как он это сделал в свой последний день перед восшествием на Голгофу. Слава Отцу небесному. Аминь, братья. Старец разломил пышный квасной хлеб, подал гостям и Прохору, который доливал воду в чашу с вином. Чаша прошла по кругу, последним пил старец. – Старец Иоанн, а разве Иисус преломил тогда квасной хлеб? Последняя его трапеза была в первый день опресноков, до захода солнца, так ведь? А вечером уже праздновали пасху. – Нет, не так, братья. Это случилось за день до пасхи. Так что они ели квасной хлеб, а не опресноки. Гости промолчали, но было видно, что остались при своём мнении. Они были из Антиохии, а старца очень интересовали новости из Сирии. – Друзья мои, был ли кто у вас из мест, где ступала нога Господа? – Многие евреи из тех мест привозят камни от разрушенного храма. Ими торгуют и у нас. Но узнать, как там обстоят дела, нет возможности – все сдвинулись со своих мест, кругом разбойники, селения разрушены, солдаты в гарнизонах довольно грубы и опасны. В Тивериаде живут иудеи, но там наших братьев, верующих в Иисуса Христа, нет – нас там не любят. А вокруг разогнали всех ещё лет двадцать назад. Так что с теми местами мы не сообщаемся. – Печально. А видел ли кто из вас Иерусалим до войны? – Нет, отец. Рассказывают, что все там погибли, даже прибывшие отовсюду на праздник, а кто остался, разбежались так далеко, как могли. И молчат, боясь преследований. Но рассказывают, что издалека смотрели на город и его разрушение. Так там дым стоял до небес и огонь видели многие, и знамения были на небе. – Друзья мои, так будет и при кончине мира. О том были страшные видения от самого Господа одному из наших ещё на Патмосе. А как вы спасаетесь, дети мои? Много ли у вас тех, на ком почил дух Божий? – А мы и не знаем, отче. Мы не дерзаем и думать о том. Как нам понять, на ком почил дух? Мы думаем, он на всех, кто вступил в завет и живёт в согласии с верой и по совести. Некоторые приходили к нам из ваших мест и говорили языками, но мы страшимся таких. Они корчатся, падают на пол, как в храмах эллинских. – Дети, если на вас почил дух Божий, то вы родились для новой жизни. Вы стали детьми. Представьте себя в детстве, только Отец ваш на небесах. Вам не нужно заботиться о каких-то делах, торговле или о строительстве. Вы помогаете Отцу, трудитесь в поте лица – но дело это не ваше, а его. Есть кому за него отвечать, за его успешность. А ваше дело помогать родителю. Так вы будете мирны и станете пребывать в любви друг с другом. А если кто придёт к вам и попробует вашей жизни, то захочет мигом остаться у вас, войти к вам в семью, причаститься вашей любви друг к другу и Господу. – Старче, как прекрасно ты сказал. Мы стараемся так жить. Как Павел писал – мы его послания часто вместе читаем и разбираем – преобразуемся через обновление ума, вспоминая как Господь жил, отвергаясь всяких ложных идей и слухов. Живём трезвым умом. Некоторые из наших отдали всё ради Господа и живут скромно, если не сказать бедно. А иные пострадали за правду от фанатиков Астарты. Но мы и к заблудшим стараемся проявлять любовь, помогаем бедным и больным из них, не отделяем себя от них, не ставим себя выше. Павел учил, взирая на образ Господа, от славы в славу постепенно преображаться в образ Христа, становиться им, в него облекаться, как будто в новое естество. Но путь этот трудный, узкий, а многие из наших ищут мистерий, как эллины – чтобы в одну ночь, выпив кикеон или съев жертву, измениться и получить спасение. – Живите по заповедям и ожидайте рождения свыше. После рождения свыше будете преображены не учением, не обновлением ума – это невозможно, дети мои, – а изменением естества. – Как это, старче? Мы никогда не слышали о рождении свыше. – Вам должно родиться свыше. Вы что же, не знаете? Дух дышит, где хочет. На ком решит, на том и почиет. Если кто не родится от воды и духа, не может войти в царствие Божие. – Но это страшные слова, отче! От кого это учение? Из Бактрии к нам приходят иногда проповедники. Они поют гимны и говорят, что есть дважды рождённые, которые от женщин родились, а потом в таинстве получают второе рождение и могут после смерти вернуться к их богу Вишне. Есть и те, кто лишён этого дара. А у нас появились их подражатели, которые называют себя гностиками. Среди них был некто Менандр. Так они считают, что есть пневматики, они рождённые от духа. А есть по их учению те, кто ещё должен родиться, – их называют психиками. А есть хилики – они плотские и таковыми останутся и никогда не достигнут неба. В знак рождения от духа гностики помазуют тело в местах духа елеем, называют это вторым крещением после крещения в воде. Они получили большой авторитет в некоторых церквях. – Дети, рождённое от плоти есть плоть, а рождённое от Духа есть дух. Как не разумеете? Истинно говорю вам, что знаю, и свидетельствую о том, что видел, а вы свидетельства моего не принимаете. Рождение от вас не зависит, это дело Духа. Видите, уже и бактрийцы впереди вас идут в царство Божие. – А что от нас зависит? – Верить в Сына – что он и Отец одно. И ждать рождения свыше. – Но разве мы сами не дети Отца, старче? – Когда родитесь свыше, станете детьми. У Отца есть единственный, кто зовётся Сыном от вечности, сущий в лоне Отца, и вы не знаете его Отца. – Отец, но ты сказал, чтобы мы как дети положились на Отца. И мы так живём. Рождают детей, и мы будем рождены воскресением. А пока мы в утробе этого мира, ждём воскресения. Бог народ Израиля называл сыном своим, первенцем, наследием. Бог родил его. И каждого, начиная с царя, кто принял завет с Богом, называл сыновьями. А когда обличал их, говорил устами Моисея: Они развратились пред Ним, они не дети его по своим порокам, род строптивый и развращённый. И еще: Сие ли воздаёте вы Господу народ глупый и несмысленный, не он ли твой. Об этом, старче, ты говоришь нам? Так в этом смысле мы ждём рождения, ибо вступили в завет с Богом через Господа Иисуса, который также, как и мы, сын Божий. Но он первенец из мёртвых и возлюбленный сын. Он уже бессмертен. А нам, заблудшим сынам, как в притче растратившим наследство, ещё нужно войти в царство Отца, вернуться, искать узкий путь и входить тесными вратами. И это царство нужно найти внутри нас, пока живы, чтобы потом, воскреснув, не оказаться во тьме внешней, вне этого царства. Это царство духа, где живут не по правилам, а по духу, по совести. Так мы понимаем учение. Мы так рождены? – Рождены или нет, не ведаю. Но кто от Бога, тот слушает слова Божии. Мы от Бога; знающий Бога слушает нас; кто не от Бога, тот не слушает нас. По сему-то узнаем духа истины и духа заблуждения. Вы потому не слушаете, что вы не от Бога. – Старче, помолись о нас. Мы хотя и заблудшие, однако дети Божии. Не считай нас врагами Богу. – Идите с миром и покайтесь в своих заблуждениях. Прохор, проводи гостей. Прохор вернулся. Старец сидел, нахмурившись. У него последнее время были перепады настроения, особенно если накануне он долго сидел за чётками. – Видишь, дитя. Уже и не слышат нас. Не поймут никак, что рождение свыше – это таинство, а не их решение вступить в завет. А чтобы таинство совершилось, нужно всё соблюсти! – Старче, разве Бог не Отец всех нас? Он разве не всех принимает, кто вступает с Ним в завет через Иисуса, крестившихся в его имя? – Опять ты со старцем споришь, неразумный? Крещение должно быть правильным, а не абы как… и крестящий должен иметь благодать. Иди, поклоны отбей до ста. И не смей сбивать меня с мысли. Прохор встал в угол и принялся за поклоны. Старец прикрыл глаза и молился под мерные поскрипывания половицы. Так и уснул.