Молния рубит воздух топором из огня

Мутные окна дважды слепы,
В них глаза старух в кофтах нелепых,
Герань в горшочке, бутылка от мадеры.
Пыль кистью дальтоника красит всё серым,

А мы дождались дождя.
Молния рубит воздух топором из огня,
Хрясает с треском – небо в осколках.
Телефоны прохожих – уже на полках.
Разлетелись по этажам, сидят в гнёздах,
На ключи запертых.
Их трели неизменны, как позы мёртвых.

Город ощетинился зубами домов,
Рычит и кусает небесный покров.

В его помойках застряла пища,
В карманах богача только ветер свищет.
Смердит трубы сигарой его грязный рот,
На мосту стоит, качаясь, банкрот.
Тихо скользит тень, прячась под зонтом,

Между луж лавирует владыка Хризостом.
Небо раскатисто и смачно чихает,
Тень кряхтит, пугаясь, и Бога хает.
Дождь нагло стучит в железную крышу,
Требуя внимания.
Но никто не слышит.
Прочь из города. Он почти не дышит.

Лес полон блеска, он привык благоухать.
И какое благозвучие птиц!
Дождь запутался в листьях,
Говорит шёпотом.
Тепло от земли мягкой периной застелило поляну.
Всем хорошо.
Боже, как хорошо.