Главный свидетель
Старец поправил подложенную под колена пуховую подушечку. Суставы распухли и ужасно ныли, напоминая о годах, проведённых на каменном полу. Старец уже почти полгода диктовал ученику благовестие. Работа шла споро.
– Прохор, пиши. Хотя нет, постой. Иди, подыши, мне нужно обдумать.
Конечно, они недооценили Иоанна Крестителя. Они – простые рыбаки. Что могли они понять в происшедшем тогда? Господь избрал их быть свидетелями своей проповеди, смерти и возвращения к Отцу. Всё, что они видели глазами и слышали ушами, передали дальше. Вот Марк, например. Марк записывал за Петром, потом собрал эти логии в одно целое. Ну и кто автор? И факты местами у него расходятся с Лукой. Потому так важно осмысление и наполнение сухих фактов духом. Важен смысл, а не простая последовательность событий. Потеря смысла, его искажение со временем приведут к утратам и искажениям текста. И всё, на этом конец. Сколько сейчас бродит наглых выдумщиков по общинам, пользующихся силой слова и проницательностью ума. Растащили стадо по своим дворам. Боже, помоги нам!
– Прохор, иди уже. Так, садись. Ты читал от Марка?
– Старче, Вы же знаете – я наизусть помню.
– Что ты думаешь про Иоанна Крестителя. Кто он? Расскажи своими словами.
– Он пророк. Проповедовал покаяние и крестил перед принятием завета, чтобы все покаялись и очистились, – Прохор говорил монотонным голосом, как заученный урок. – Как в древности перед Синаем – тогда тоже все омыли одежды. Только теперь вместо Моисея – Иисус. Через него теперь завет с Богом. Тогда крестились в Моисея, а сейчас в Христа. Он теперь Господь и первосвященник, и судья - и притом навсегда. Пётр сказал о нём: Итак, твёрдо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, которого вы распяли.
– А Иоанн крестил Иисуса?
– Конечно, старче, Вы же знаете, что крестил.
– А зачем?
– Как зачем? Написано же у Марка и Луки, что, когда народ крестился в покаяние, исповедуя грехи, и Иисус с ним, крестившись, молился, отверзлось небо, сошёл дух святой на Иисуса и был голос: ты сын мой возлюбленный, через которого я явлю свою благую волю.
– По-твоему, Христу было в чём каяться?
– Христу?? Ну-у, я не знаю, об этом ничего не сказано. Иоанн крестил в покаяние… И эти слова в псалме: Боже! … грехи мои не сокрыты от Тебя. И там же: И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом.
– Ну а голос все слышали, как думаешь?
– У Марка просто сказано, что Иисус, когда выходил из воды, тотчас увидел разверзающиеся небеса и духа, как голубя, сходящего на него. Также у Луки и Матфея. Так и сказано – увидел Иисус. Другие, думаю, не видели и не слышали. Иначе сразу бы признали его за мессию, и слух бы как ветер разлетелся. Да и для чего бы им это слышать? Иисус тогда ещё не вышел на проповедь, а ушёл в пустыню.
– А у Матфея глас обращался как бы ко всем: Сей есть сын мой возлюбленный. Как так?
– Старче. Вы искушаете меня? Откуда мне знать? Но у Марка и Луки сказано: Ты сын мой… Значит, обращение было только к Иисусу. Было точно либо так, либо как у Матфея. Кто прав? Двое против одного?
– Нет, здесь счётом не решается. Если голос был Иисусу, от кого о нём узнали апостолы? От него?
– От кого же? Ведь он их учитель. И ещё голос повторился во время преображения Иисуса на горе. И там уже звучало не для него, а для апостолов: Сей есть сын… Может, отсюда у Матфея…
Старец не дал договорить:
– Это всё логика, а у меня откровение было. Явился мне некто и показал, как всё было. Иоанн Креститель всё слышал, голос к нему был!
– Старче, будете диктовать? – Прохор схватил стило и подобострастно уставился на учителя.
– Пиши в первую главу слова Иоанна: Я не знал его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на кого увидишь духа сходящего и пребывающего на нём, тот есть крестящий духом святым. И я видел и засвидетельствовал, что сей есть сын Божий.
– Получается, Иоанн Креститель – главный свидетель Христа?
– Так и есть, дитя моё. А про крещение Иисуса мы писать в наше Евангелие не станем – я полагаю, Иоанн не крестил Иисуса. Как можно богу каяться? Или как может бог притворяться крестящимся в покаяние? И потом… крестят ведь того, кто готов следовать за крестящим. Больший крестит меньшего.
– Зачем же, отче, Вы назвали Иисуса богом? У нас Бог один – Отец наш небесный.
– Один Бог, один. Не тревожься, дитя. Бог един, но… В общем, рано тебе ещё вкушать твёрдую пищу, не разжуёшь. Ум у тебя ещё младенческий, беззубый. Так-то. Беги, беги, развейся.
Прохор растерянно посмотрел на старца, но ничего не сказал и выбежал во двор.