Правда больнее верёвок
Материалы для сценария.
Большая, шумная и радостная толпа входила в ворота Иерусалима вслед за Иисусом, ехавшем на ослёнке. Шли, словно победное войско за своим царём. Шли за ним из самой Галилеи, и из-за Иордана, из Иерихона и множества городов и селений поменьше. Встречали их в воротах жители Иерусалима и прибывшие на праздник опресноков со всего света, давно слышавшие о нём, многие были с ветвями, как и положено при встрече царя, помазанника Божьего, и провозглашали: – Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! Из толпы выкрикивали слова известного псалма на приход мессии: – Осанна, – что значит: просим тебя, Господь, пошли спасение! – Именем Господним, благословен вошедший. Благословляем вас благословением, исходящим из храма Господа. – О, Господи, спаси же! О, Господи, споспешествуй же! Осанна в вышних. Многие полагали одежду перед Иисусом и говорили: – Этот день сотворил Господь, будем веселиться и радоваться перед Ним. Народ шумно обсуждал происходящее. – Неужели Иисус восстановит царство Давида, как в пророчествах? – Конечно! У него все проповеди об этом царстве: какое оно будет и как в него войти. –- Сразу не поймёшь. Он притчами всё объясняет. Говорил, что оно как жемчужина, которую нашёл купец. – А я слышал, что оно внутри нас. А ещё, что оно не придёт приметным образом. – Как это внутри нас? А где же царь будет? Тем временем стемнело. Иисус отправился с учениками в Вифанию, там было легче найти ночлег. Поутру вернулись. Весь внешний двор храма был заполнен толпой и лавками с продавцами. Пришедшие на праздник покупали агнцев для тамида и пасхальной жертвы. С восходом солнца торговцы и паломники перевалили через барьер внутреннего двора, куда был запрещён вход язычникам под страхом смерти, а также нечистым, и расположились на лестницах, ведущих во внутренний двор, и даже в самом дворе. Животные здесь продавались дороже, так как купцы за место в храме приплачивали служителям. Иисус взял верёвки для связывания животных и начал прогонять ими торгующих. Верёвки были лёгкими и почти не чувствовались при ударах, но торгашам пришлось вернуться за барьер, во внешний двор. Они видели, что Иисус действовал как пророк, облечённый властью, и народ, окружавший его, был настроен решительно. На следующее утро Иисус опять пришёл в храм. Он ходил в храме, торговцы не осмелились больше заходить за барьер. Подошли первосвященники, книжники и старейшины, которым служители донесли об Иисусе и потере доходов от торговли, – хотели проверить его полномочия. Среди них и сам Каиафа. «А вдруг у него есть покровители, и не проверяют ли меня от царя, или от прокуратора, чтобы нажаловаться кесарю и передать звание первосвященническое своим ставленникам? – думал Каиафа. – Или за ним конкурирующая партия? Из фарисеев многие вокруг него вертятся. Место стоит дорого, и похлопотать за претендентов берутся все, кто имеет доступ к кесарю». – Назорей, кто тебя прислал сюда наводить здесь порядок? Какою властью ты это делаешь? Но Иисус не ответил, а сам задал вопрос про Иоанна: Его служение было с небес или от человеков? Каков умник! Каиафа задумался. Год назад посылали к Иоанну с тем же вопросом: какой властью он крестит народ? Каиафа прекрасно помнил те тревожные дни. Он боялся, что Иоанн затеет смуту, как обычно бывает, а Каиафу обвинят, что не имеет авторитета в народе, и поставят другого первосвященника. Не секрет, что Ирод побаивался Иоанна, полагая, что он муж праведный и за него народ. Более того, этот напыщенный тетерев считал себя философом и с удовольствием слушал проповеди Иоанна. Так что просто так взять его Каиафа не мог. Царь бы немедля отписал кесарю с жалобой на самоуправство Каиафы в подсудной Ироду области. А народ и не подумал бы заступаться – Иоанна все почитали пророком. Вот если бы он выставил себя смутьяном, назвавшись мессией, царём Израиля, тогда его можно было бы схватить и отдать уже Пилату, и кесарь был бы на стороне первосвященника. Царя может ставить только кесарь – это правило не может подвергаться и малейшему сомнению. Но Иоанн не стал – я, мол, не пророк и не Христос, а глас вопиющего в пустыне. Пришлось отступиться от него. Ну и слава Богу! С ним Ирод сам позже разобрался – из-за жены. И вот опять головная боль. Каждый мнит себя пророком или мессией, а народ и рад бежать за ними. Каиафу кольнула зависть: почему народ не видит того, кто по-настоящему о них заботится и отдаёт любовь проходимцам? И встречали этого назорея как царя, помазанника, даже не спросив мнение первосвященника. Как же это? Так что ответить назорею? Скажешь правду про Иоанна – народ возмутится. Скажешь, что он пророк, – придётся признать, что он крестил перед приходом мессии. Значит, и мы ждём мессию? Ну-ну, вот вам и повод для доноса кесарю. Хитёр этот назорей. Придётся опять отступить. Но ненадолго, нет. Он опаснее Иоанна. С ним нужно покончить. Каиафа перебирал варианты. Как бы его выманить, чтобы толпа не бросилась следом? Допросить, как следует, в синедрионе, и он проговорится. Обязательно проговорится. А в синедрионе много авторитетных учителей, им поверят. Нужно, чтобы было всё по закону, со свидетелями. Будет самый честный суд! Да! Надавить на него, и пусть заявит о себе, что он мессия. Тогда смутьяна можно прямиком на суд Пилата отдать, и гора с плеч, пусть Пилат выкручивается. А народу скажем: заявил о себе, что мессия. Мы – за, но пусть докажет! Первосвященник вошёл в свой двор, продолжая обдумывать, как избавиться от Иисуса. Иисус пришёл в Иерусалим через Перею. Эта область, как и Галилея, находилась под властью Ирода. Если Иисусу не предъявить серьёзных обвинений за деяния в области Иудеи и Самарии, находящихся под Пилатом, то Ирод сочтёт арест этого бродяги вмешательством в свои дела. А ему только дай повод. Говорят, назорей остановился в Вифании. Там сейчас полно его сторонников. Прислать стражников? Поднимется такой переполох, что могут начаться беспорядки в городе. Каиафа вздохнул: дождаться удобного случая будет мудрее. А пока пусть знатоки закона ставят его в нелепые положения в глазах народа, задавая ему каверзные вопросы. Он, говорят, закон не исполняет. Народ увидит это и остынет – не может человек Божий быть невеждой в законе. Правда, они как дети, их легко склонить в любую сторону. Нужно, чтобы за ним всё время ходили и слушали, что он говорит. Рано или поздно скажет что-то против властей.